— Эй, котёнок, не меня ли ищешь? — не веря своим ушам, светлоглазый медленно, как в замедленной съёмке, обернулся в сторону знакомого голоса, в котором издали можно было услышать разрывающую лик где-то до ушей улыбку. И целое зарево восторга и света-отдушины затеплилось в груди самого Рычи, резко бросая его в ностальгические воспоминания.
— О, три луны бессмысленного спокойствия, я потерял своё время на них, чтобы непременно снова столкнуться с этой хищной мордой авантюриста! — басовито выпалил Рычарг и, забыв обо всём, безбашенно рассмеялся, просияв в улыбке на всю свою рысиную морду в ответ на точно такую же, только пятнистую и чуть более вытянутую. Нельзя было передать этого подсознательного ощущения, что  сей пламенный товарищ — именно тот, кого сейчас Миросвет был рад увидеть больше остальных.

В какой-то момент всю тревогу как лапой сняло; Рычарг был обрадован старому другу настолько, что готов был насильно заточить того в дружеские объятия. Но вместо этого, как только леопард очутился ближе, всё ещё в лёгком смешке Миросвет доверительно ткнулся носом в плечо Локи, как младшего, и тем не менее гораздо более массивного брата, а после ступил назад и через фиалковый прищур вгляделся в мурлыкающую рожу друга.
Всё верно. Тот самый Пламя, с которым судьба разлучила Рыка четверть весны назад,  и с которым в своё время рысь хлебнул немало совместных приключений, бед и прочих жизненных радостей. Мурлыканье издалось и из горла кистоухого, да такое оглушительное, что наверняка и Локи напомнило о былых временах, ведь урчание искателя легенд было подобно шуму старого трактора в поле.
Рычарг даже призабыл о том, что когда-то, когда подобные совсем уж юношеским проделкам поползновения двоих котов закончились, он уже тревожился и о том, что где-то погиб его пятнистый товарищ.

— Не сидится на месте, Рычи? Лапы вновь несут тебя к приключениям, м? — Рычи довольно защурился на мелькнувшем из-за туч солнышке, улавливая до смешного когда-то приевшийся сладковатый тон товарища, и тут же поймал себя на мысли, что на самом деле он чертовски соскучился по голосу и кажущемуся ему обманчивым аристократическому виду леопарда. Тот даже, наверное, вообразить не мог, насколько точно звучало на этот раз его <лапы несут к приключениям>.
— А я как и ты, Рудый, — привычно и по-свойски отозвался, по-кошачьи растягивая гласные, рысь, охваченный дежавю от воспоминаний о том, что подобного рода диалог когда-то не раз возникал между ними. Вот только теперь это <вновь> означало гораздо большее, ведь времени минуло с тех пор немерено.
— У тебя чёрным по рыжему на морде написано: хочу влипнуть, — отчеканил с эффектной паузой бард, и белые усы его дрогнули в улыбке, а прикрыв проницательные бледные глаза, рысь вздрогнул. Иссиня-багровые волчьи омуты мелькнули на оборотах век, возвращая душу к прочно ухватившейся за неё тревоге.
Рычарг вдруг снова стал оглядываться, приоткрывая пасть и зачем-то втягивая в неё прохладный воздух. Затем вернувшие прежнюю ясность глаза его остановились на морде друга.

— Пламя, — на выдохе произнёс Миросвет негромким голосом, да в таком тоне, что невольно в корне переменил беспечную атмосферу между собратьями. Странный ком и вместе с тем тошнота подкрались к горлу рыси, и тут он шатнулся, понимая, что если не двинется прямо сейчас, ему снова может стать худо. Ощущение, что перед ним маячит потусторонняя загадка, не отпускало его, ведомого нитями тайн, ни на миг.
— Нам с тобой непременно следует влипнуть, я это чувствую.
Или я болен, или я прав.
Но помнит ли Локи, как бывало раньше? Захочет ли он выслушать друга своих прежних дней, и уж тем более не оставит ли он его вот так, ограничившись братским лапопожатием?

Не оставит. Рычарг был уверен в этой хитрой, но тем внушающей доверия больше, чем с виду абсолютно бесхитростной, морде.

Отредактировано Рычарг (17.11.2017 00:56:33)