Только с возрастом в живом существе появляется способность сдерживать поток энергии, возникающий внезапно и неожиданно, или направлять его в исключительно деловое русло. Впрочем, сравнительно беззаботному молодому зубоскалу о делах с самого утра думалось очень мало, и только по стечению его нрава совпало так, что дельными считались и его интересы.
Палящее солнце несколькими днями ранее жгло не только энергию Баахи, но и его шкуру. Она, тёмная и пёстрая, пылала чуть ли не неистово, и волк испытывал ощутимое облегчение, когда день выдался прохладным, пускай и не сильно ветреным. Его шкура отдыхала, как и сами глаза, которым жмуриться сегодня было не обязательно.
Не сильно голодный волк не задавался целью нарубить как можно больше дичи за свою прогулку: Баахи шёл не спешно, позволяя мягкой зелёной траве, какой были выстелены все холмы в округе, аккуратно обнимать каждую его лапу при каждом шаге. Приятное, изредка щекочущее чувство шло в сильный контраст с последними жаркими днями и очень, опять же, очень радовало волчью душу.
Зубоскал ненадолго замер в одних из кустов, немногих из тех, которые украшали холмы, а вернее - в его тени. Отсюда, находясь на небольшой возвышенности, волк смог бы сделать небольшую паузу в своём пути, от которого и так устал не сильно, и внимательно разглядеть, не видно ли кого-то из состайников, добычи или ещё чего интересного поблизости, ведь бродить по холмам одному... Это место было красивое, но хотелось волку чего-то более озорного или активного, и он сам ещё не знал, чего.
С горизонта замаячил силуэт лани. Довольно статное и подтянутое животное стояло на абсолютно открытой местности, ближайшее укрытие от которой был, пожалуй, тот самый куст, под которым и пристроился Баахи. Зубоскал и не думал его покидать, поскольку понимал, что то шуршание, которое взбудоражило его охотничьи инстинкты, с ланью было никак не связано.
Опустив свой взгляд от лани чуть ниже, волк наконец-то понял, что же именно шебуршало: это была семейка кроликов, двое взрослых и куча каких поменьше. Как можно было предположить, оба родителя чуть прогадали со временем для прогулки своего выводка, однако нора их была довольно близко.
Взгляд свой на лань волк даже не поднимал обратно. Более мясистое животное на открытом пригорке абсолютно его не интересовало, когда в низине располагалась более юркая и не такая сытная добыча, от которой куда больше пахло потенциальным азартом. Пёстрый нацелился на одного из взрослых кроликов, на того, который был всё-таки покрупнее. Без лишних движений зубоскал вылетел из своего укрытия и стрелой понёсся вниз, даже не заметив, насколько быстро уже накрывая свою цель лапами. Остальные кролики успели разбежаться, хотя не наверняка поняли, что же произошло: страх перед смертью, кажется, был больше их собственных тел. А Баахи, хоть и не наелся, но достаточно перекусил. Заканчивая с едой, волк услышал приближение своего состайника, на что обернулся, быстро и не аккуратно облизнувшись.
- Игри-инт! - звонкий оклик нашего героя с характерным эхом покатился по всем ближайшим холмам, но явно доходя и до самого Игринта, - А ну-ка постой, Игринт!.. Пёстрый волк покинул место своего завтрака и спокойно, но довольно быстро подошёл к искусному. Не стоило говорить, будто бы выражение морды Игринта располагало к просьбам сегодня больше, чем обычно, но Бах не мог бы отказать себе в этом.
- Вижу, ты не занят.., - констатировал волк, забыв придать словам вопросительную интонацию, - Я как раз думал, кто бы помог мне отработать некоторые удары... Пёстрый приулыбнулся. Игринт вряд ли, думал наш герой, загорится радостью от такого предложения, но всё-таки Баахи рассчитывал, что на что-то он да и согласится. Тренировка с умелым искусным пойдёт ему только на пользу.

В глазах пёстрого волка светилось что-то детское и радостное, как у волчонка, которому собирались предложить какое-то очень интересное задание... Точнее, он даже сам его выбрал. Глядя с высоты своего роста на Игринта, он всё равно чувствовал себя самым настоящий переярком, выпрашивающим времени у старшего. Впрочем, так оно и было на самом деле, просто считать себя переярком Баахи не нравилось каждый день всё больше и больше.
- Нет, ты не понял.., - Баахи решил упереться в то, что не понял юмора искусного, - Мне нет никакого смысла отрабатывать их на дереве!.. Голос пёстрого оставался настойчивым, но в то же время в нём проглядывались какие-то странные нотки, отдалённо похожие на детское разочарование, причём ещё не принятое им самим. Чего уж скрывать... Баахи и вправду не совсем привык к тому, что иногда ему в чём-то отказывают, тем более, не собирался волк привыкать к тому, что что-то может помешать ему добиваться своих новых свершений. Да, отказ Ингрита в каком-то плане и казался ему возмутительным, но куда больше Баахи хотел изменить его решение, чем обвинять в нежелании помогать новым, молодым поколениям осваивать что-то новое. Для того, чтобы выбрать, как это сделать именно, у Баахи ушло всего несколько секунд:
- Чего мне дерево-то.., - пёстрый даже не думал перестать настаивать, - Мне нужен кто-то опытный и умелый, кто со всей своей воинской души сможет дать отпор и найти неудачные места! Глаза зубоскала аж засветились от того, что он сам, как думал, был практически уверен, что небольшое количество похвалы только благоприятно скажется на Игринте, и теперь-то он наверняка будет согласен его тренировать.
- Вот если бы это был именно ты.., - продолжал волк, всё так же не отступая ни на шаг и не сводя своего пристального настойчивого взгляда с глаз искусного, - Это был бы самый лучший вариант! Не по наслышке наш герой мог понимать, насколько сильно может расположить к себе вовремя озвученная и правильно поданная похвала. Ни раз Бах замечал, что получал её время от времени больше, чем другие, и от этого не только расходился, но и начинал понимать очередной способ воздействия на своё окружение. Впрочем, Игринт был серьёзным, даже слишком для того, чтобы вестись на такие подростковые вещи, но Бах не мог так просто упустить возможность потренироваться. Тем более, чем дальше он игриво глядел на безучастную морду Игринта, тем яснее ему начинало хотеться услышать отказ, чтобы попробовать кое-что ещё, более особенное и провокационное, но не менее интересное: должно быть, Игринту понравится второй вариант куда больше.

От энергии и адреналина, которые начинали колотиться по венам волка ещё до начала самой тренировки, так им желанной, Игринт даже то припрыгривал, то пригибался на передние лапы, как щенок, приглашающей своего напарника к игре. Впрочем, хоть и щенком Баахи уже не был, Игринт, кажется, не сильно-то и рвался стать его напарником.  Видя недовольство и явную отягощённость на морде Игринта, Баахи хоть и чутка раздражался и сам, но чувствовал в то же время только большую необходимость так прикопаться к волку, чтобы он всё-таки наконец-то согласился на тренировку.
- Да говорю же тебе, Игринт!.. - на ходу продолжал волк с той же напористостью, - Не понял ты! Мне нужна тренировка именно с  тобой! «Каждая вторая шкура в стае больше и прочнее его... А сколько гордости-то у нас!» Верно: в мыслях Баахи и обругать успел Игринта за его неспособность понимать нашего героя, а также особенно за то, что искусный неравноправно оценивает своё положение в стае. И ему, как и всем остальным, нужно тренировать молодняк: Баахи, будучи зубоскалом, был уверен, что знает это лучше самого Игринта. Но тренировку ему очень хотелось!
- Считай это не тренировкой.., - не отступался от своих желаний волк, - Считай это демонстрацией силы. Искусный же ты как-никак... В голосе зубоскала не должно было слышаться того раздражения, которое Игринт успел у него вызвать - так надеялся Баахи, а, помимо этого, конечно же, ни разу не терял контроль над выражением морды, которое по-прежнему изъявляло только лишь неистовое щенячье желание кого-то покусать.
- Неужели тебе так трудно!? - заявил Баахи, даже чуть привыв. Такой резкий и негативный ответ Игринта был и в самом деле ему непонятен. Когда-нибудь, когда Бах вырастет, его возможно так же будут раздражать молодые волки, жаждущие экшена, ну а пока что он совершенно этого не понимал. Совершенно! Тем более, будучи принцем стаи, понимать всё то, что ему не хотелось, он не всегда считал нужным.
- Хотя.., - неожиданно сбавив обороты в голосе, продолжил волк, - Не хочешь соглашаться - и не надо... Баахи разочарованно мотнул головой и сделал несколько шагов в сторону, опустив при этом голову поближе к земле, голову явно расстроенную и тяжёлую от полученной обиды. Ему и в действительности было чутка обидно от того, что Игринт не хотел тренировать его сам. Но пёстрый был явно не тем, кто умел спокойно принимать отказы или не получать того, чего хотелось. Со спокойным выражением морды, Бах обошёл полукругом Игринта, надеясь на то, что искусный подумает, что липучий зубоскал решил отступить, и резким движением пасти цапнул за хвост Игринта, не стараясь сделать особо больно, но и не желая отдавать волку его хвост просто так.

Практически сразу выражение морды Баахи переменилось на лёгкое отвращение: хвост Игринта оказался далеко не приятным на вкус, а, к тому же, пасть нашего героя оказалась довольно сильно наполнена его шерстью, что никак не могло не вызывать желания вывернуть это всё дело наружу. Тем не менее, даже какая-то радость вернулась в глаза нашего героя, когда тот увидел лёгкий оскал на морде Игринта и всю ту раздражённость, вызванную его поступком.
- Трудно.., - произнёс волк не совсем разборчиво, - Это когда взрослого волка нужно кусать за хвост, чтобы уговорить его на тренировку! И в самом деле, нельзя сказать, что такая ситуация сильно облегчала достижение цели Баахи.
Признаться, если бы кто-то так попытался обойтись с самим Баахи, даже если бы кто-то хотел вытащить его на дружеский бой, когда ему этого бы не хотелось, пёстрый отреагировал бы точно так же, если ещё не более злостно. После первого укуса в хвост от Баахи Игринт ещё сдержался и даже смог что-то выговорить, а это было настоящим проявлением самоконтроля: такую наглость снести так просто трудно. Баахи понимал это, но хотел только поддать огня между ними обоими, чтобы Игринт сорвался и напал на него.
- Я был бы и рад отпустить, - простодушно согласился с требованием желтоглазый, но выполнять его всё-таки не торопился, - Он у тебя ужасно вонючий и совсем не вкусный... Но ты же не оставил мне другого выбора!.. В голосе нашего героя начинала проскакивать какая-то совсем не уместная детская задиристость. Его методы и желания уже выросли, а какой-то внутренний маленький забияка ещё не пропал.
Шерсть, которой на хвосте Игринта оказалось куда больше, чем выглядело со стороны, продолжала понемногу осыпаться в пасть нашему герою, и ему уже от всей души хотелось выплюнуть всё это дело куда подальше и забыть, как самую невкусную закуску, но Баахи понимал, что вот-то он, тот вероятный шанс встряхнуть вредного Игринта и добиться ну хоть чего-то, а потому, задорно подмигнув своему старшему состайнику, только сильнее натянул хвост на себя. Теперь-то, был уверен пёстрый, нельзя было избежать нападения со стороны искусного. Сам же Бах был уже даже готов откинуть морду в сторону и даже отпустить хват при атаке в морду, хотя... Как ни крути, было бы интересно узнать следующий ход Игринта поскорее. И на уклонение, и на дальнейшее сражение Баахи был готов. Как он позже будет извиняться перед Игринтом за свою провокацию, наш герой ещё не придумал, но, по-видимому, судя по злости на морде искусного, это будет очень-очень тяжело.

«А вот это уже не красиво...» - что-то такое очень коротко метнулась в мылсях Баахи от последующих слов его вынужденного товарища по юношеским играм. И мало ли бы, кого бы он так назвал, но нельзя было называть так сына Цезаря. Не так было бы сказать, чтобы пёстрого это особо сильно задело: наш герой понимал, что Игринт как минимум находится на эмоциях от ощущения зубов на своём хвосте, но как же так о главе Дикой Охоты... Всё-таки Баахи это не понравилось, но и подобная зацепка могла бы только разгорячить их бой.
- Думай, што говолиш.., - слова нашего героя казались очень неразборчивыми из-за того, что ради них Баахи не постарался даже немного переменить хват или вовсе выпустить хвост из пасти. Думалось нашему волку, что Игринт и так смог бы понять его, да и нельзя было отпускать.
А лапы тем временем всё плотнее и плотнее впивались в землю. Баахи не переставал тянуть хвост на себя, поэтому ему была необходима хоть какая-то опора, а нормальной тут не было. Баахи был крупнее и физически сильнее Игринта, как был он уверен сам, но всё-таки оставался молодым зубоскалом, который не каждый выигрышный ход ещё может сделать таковым.
Злость ощущалась в воздухе только со стороны Игринта. Наш пёстрый волк даже и не думал, что подобная потасовка может вызвать в нём же самом негативные эмоции. Это Игринт по-настоящему злился, а Баахи всего-лишь играл, и это было заметно по тому, что его хвост то и дело вилял, как у щенка во время самых обычных игр.
Хвост перестал вилять, как только Игринт преподнёс свой первый ответный ход. Пасть искусного сомкнулась поверх пасти нашего героя, и Баахи ощутил в своей переносице, чуть ли не в самой её кости другие клыки. Тянуть хвост Игринта Баахи перестал тут же, иначе бы только порвал свою собственну морду об его клыки. Хват становился сильнее, и Баахи оказался вынужденным отпустить хвост, чтобы только сильнее не покалечить себя самого. Отпрянув, волк снова завилял хвост и так же игриво припал на передние лапы:
- Во-от, так-то лучше! - ощущая ещё следы зубов на своей морде, Баахи говорил довольно весело, - А ты говорил, что не хочешь! Своей игривой и позитивной манерой он и в самом деле хотелось только больше выбесить волка, чтобы он всё-таки пустился в настоящую драку, со всеми её деталями и последствиями. Следующим ходом Баахи прыгнул, всем своим телом желая завалить Игринта на землю. Баахи был готов потрепать свою неотразимую шкурку, если того требовало умение хорошо драться: в лесу без этого никуда. Да и уж настолько у него было игривое настроение сегодня, что отказаться от этой идеи было просто невозможным.