Бескрайним золотым морем желтели под яркими дневными лучами стройные колосья — слепли от солнца глаза да сбивалось в духоте дыхание. Верьян был раздражен. Сильнее, чем обычно. Голод гнал его прочь от лагеря и привычных спокойных мест, в которых варг имел обыкновение наслаждаться одиночеством тогда, когда день его не был обременен никакими дополнительными заботами.
Волк не слыл большим любителем охоты: статус варга зачастую позволял ему не заниматься самолично добычей пропитания, довольствуясь плодами трудов многочисленных стайных охотников. Видят Духи, они никогда не был в этом хорош: то ли из-за недостатка практики, то ли из-за повышенной эмоциональной восприимчивости. Убивать Верьян не любил — каждый раз оставался на душе какой-то гаденький осадок. Он мог при желании игнорировать свою эмпатию, но отключить её полностью — никогда.
Нынче ночью варг спал плохо. Чаще всего сон его и без того был прерывист и чуток, а в этот раз волк и вовсе едва ли сумел сомкнуть глаза из-за метаний своей ученицы, дремавшей поблизости. То и дело улавливало сознание чужие запутанные мысли — нечеткие, тревожные. Это настораживало и вызывало определенного рода вопросы. Особенно из-за того, что прямо заглянуть в эти мысли Верьян не мог — варг никогда не сможет считать другого варга так же просто, как это бывает с обычными волками. Впрочем, немного поразмыслив, сновидец решил на время отложить тяжелый разговор с Арлет. Едва ли в этом решении скользила неведомая для эмпата деликатность — просто Верьян решил подождать и понаблюдать, дав немного власти времени. Именно поэтому варг покинул лагерь с первыми лучами рассвета — хотелось отвлечься от навязчивых мыслей.
Длинные лапы уверенно влекли поджарое, крепкое тело прочь от жары открытого места — в спасительную прохладу хиленького подлеска. Сминалась трава под лапами да стучали колосья по ребристым бокам. Это раздражало. В снах, которыми с ним делились Творцы да духи волков, что были задолго до него самого, варг видел смутные очертания неведомых созданий, песьих сгинувших хозяев — людей. Отчего-то эта золотая трава была особенно важна для них: любовно гладили колосья мягкие, неуклюжие пальцы, прежде чем сгубить их и оставить на месте их лишь оголенное, разоренное поле. Любовь человека была воистину отвратительна. Впрочем, Верьяну всегда казалось, что в подобных действиях скользила нить какой-то недоступной для него логики, но забивать себе голову мыслями о созданиях, давно покинувших эти земли, он не имел особого желания.
Неожиданный порыв ветра принес с собой не только секунды долгожданной прохлады, но и множество запахов. В первую очередь варг обратил внимание на дух овцебыка — непроизвольно заскользил язык по волчьим губам да противно заныл от голода пустой желудок. Могучий зверь, тяжелая добыча. Тем она и слаще. Впрочем, сунуться в сторону такого противника в одиночку мог разве что недалекий подросток или совсем полоумный старик — сулили погибель острые рога и массивные копыта. Верьян охотником был дрянным, но все таки благоразумным. От соблазна подкрасться поближе, впрочем, даже он устоять не сумел.
По мере того, как запах усиливался, сигнализируя о приближении зверя, волк все острее ощущал витающую в воздухе уверенность и силу могучего быка. С молодой или слабой особью можно было бы попытать удачу, но в подобной ситуации... Идти на такого — себе дороже. Даже если за спиной у тебя целая стая.
"Прокляни тебя Змей." — Верьян раздосадовано чертыхнулся сквозь стиснутые челюсти и потрусил в обратную сторону, позабыв о тяжелой добыче.
Он почувствовал их в новом порыве ветра — знакомые запахи, доносящиеся со стороны Розового Холма. 
"Бикорн. Эйра." — замер,—  "Арлет."
Что ни говори, а компания собралась странная. Затеплилась где-то в глубине души надежда на то, что их охота сложилась более удачно. Не долго думая, варг двинулся им навстречу.

Отредактировано Верьян (03.11.2017 01:33:05)

Переход из локации Розовый Холм

Несмотря на то, что бык даже не собирался обращать на охотников внимания, Бикорн несколько тормозил процессию и шёл довольно медленно. Со стороны могло показаться, что вожак в очередной раз упивается тем, насколько же он хорош - идёт во главе отряда тех, кто вовсе и не собирался сюда идти. Однако на самом деле, пряча глаза, он вспоминал. Эти распростёртые перед ним поля напомнили ему картины из беззаботного детства.

   Тогда их ещё было трое - Фавн, Бикорн и Симха. Стоило только старшему брату однажды обмолвиться о том, что все они смогут занять самые высокие места в этой иерархической лестнице, как у младших загорелись глаза. Бикорн благосклонно уступил Фавну роль вожака - ещё бы, в тот день он еле доставал братцу до кончика хвоста своими крошечными зубами, поэтому сам наследник распределил оставшихся кандидатов по своим ролям - Симхе он рекомендовал стать охотницей, а Бикорну - могучим воином. На этом щенки и переярок договорились, и всякий раз, встречаясь столь высокопоставленной компанией, они обращались друг к другу не иначе, как на "Вы".

   Деятельная Симха уже через год прекрасно загоняла дичь. Ей это давалось так легко, что даже у взрослых не оставалось никаких сомнений - она обязательно станет главным охотником, если не погибнет под копытами собственной самоуверенности. Фавн к тому времени уже заматерел, но в силу здравия отца больше занимался охотой, нежели обучением, ибо обучать к тому моменту его было уже нечему. Эти двое - Фавн и Симха, - ладили друг с другом намного лучше, чем Бикорн с кем-либо из них. В какой-то момент молодому волку даже показалось, что он в этом большом семействе лишний - даже родители держались с ним довольно отстранёно и холодно, не беспокоясь о том, кто вырастает из их младшего сына. Тогда-то он и начал убегать из лагеря. От обиды, конечно же, от одиночества в большой процветающей стае. Он не был обделён вниманием со стороны молодых самок - Хранители явно приложили лапу к его рождению и он получился на удивление красивым. Однако ни одна самка из этой мерзкой стаи не могла дать ему того, что когда-то дала она.

   Тряхнув головой (это стало почти коронным жестом Бикорна), вожак остановил группу, заметив проницательный и холодный взгляд Верьяна. Он решил дождаться старика и пригласить его присоединиться. Всё-таки, Бикорн собственной шкурой чуял всю ту желчь, которой в мыслях его поливала Эйра - не удивительно, что она, почти не наблюдая своего лидера в деле, так переживает за предстоящую охоту. Всё-таки, ещё одна взрослая особь им против мускусного быка не помешает.

   Когда группа собралась вместе, вожак пригнулся (бык начал нервничать, расслышав новый опасный запах), выслушал комментарий Эйры и тихо обратился к ней:

- Эйра, ты быстрее и легче меня, поэтому будешь следовать прямо за ним, - говорил он, пытаясь наиболее просто объяснить Арлет стратегию этой нелёгкой охоты. - Он, хоть и грузный, сможет бежать довольно долго и непредсказуемо. Я буду следовать справа, чтобы он не свернул к мельнице, но в любой момент поддержу нашу охотницу, если она скомандует атаковать. Что же касается вас, Арлет и Верьян, то вы должны будете опередить нас и выйти из засады во-он там, - вожак указал на небольшую возвышенность по ходу предполагавшейся траектории, - и присоединиться к нам так, чтобы загнать его в сторону обрыва у реки.

Бикорн следовал за Эйрой и корректировал собственное поведение, внимательно изучая её каждое телодвижение. Она была неплохой охотницей, он наблюдал, как она росла и тренировалась, как хорошо она показала себя на Ростепели, но все эти годы Бикорн и Верьян присматривались к ней с некоторой опаской, ибо пророчество, услышанное варгом в тот злополучный день под Священным Дубом, оставило неизгладимый отпечаток. Но сейчас, пока окружающий мир можно было назвать мирным, вожак был спокоен.

   Он следовал по своей же траектории, когда увидел появление старика с ученицей. Неожиданный агрессивный выпад овцебыка в сторону Верьяна откинул варга прочь, но оборачиваться или останавливаться было слишком поздно - если кому и понадобится помощь, её окажет Арлет.

- Давай! - рявкнула Эйра, и вожак ускорился, выжимая из своего тела последние силы.

   Терзаемый каким-то плохим предчувствием, Бикорн из последних сил совершил рывок (уж поверьте, это стоило колоссальных усилий) и очутился возле шеи быка, чтобы попробовать зацепить вены. Его вытянутая пасть и безупречные острые зубы добрались до кожи, пронзили её и пустили тёмно-красную кровь. Подрезанные сухожилия и кровопотеря замедлили огромное тело. Споткнувшись, мускус припал на передние ноги, став идеальной добычей не только для волков, но даже для хилых стервятников. Он выл, пытался задеть кого-нибудь рогами, но тяжёлый вожак и его лёгкая охотница плотно прижали тушу к земле. Вокруг добытчиков и их жертвы столбом поднялась пыль - ещё бы, дождя здесь не было уже больше недели. Некоторое время понадобилось Бикорну и Эйре, чтобы ускользать от ударов тяжёлых копыт, пока жертва наконец не выбилась из сил. Оставив за самкой право окончательно прикончить быка, вожак отступил и мысленно поблагодарил Творца за то, что он послал стае такую великую добычу. На мгновение Бикорну даже показалось, что в честь этого можно было бы устроить небольшой праздник в честь Хранителей и Леса, как вдруг понял, что Верьян и Арлет так и не вернулись. Перед глазами его так и промелькнула сцена, когда старый волк оказался на рогах. Сглотнув, вожак кинул короткое "Я сейчас," и устремился по своим следам обратно. Хоть мышцы и ныли, тревожный голос подгонял его к торчащим из травы ушкам Арлет, которая суетливо носилась из стороны в сторону. Голос его пропал, когда он, наконец, увидел печальную картину.