Стоило ночи лишь усомниться в своем господстве, как два мерцающих огня загорелись во мраке. Розовый холм, ставший пристанищем для ночлега, теперь росой пробудился вместе с волчицей. Дыхание надвигающегося утра пронзало полевые травы, наполняя те приятным шелестом и блеском. Скользя лапами по мокрой траве, то и дело "окуная" морду в бушующий мискантус, Баст двигалась в сторону Священного Дуба. Мягко переступая, то и дело втягивая носом воздух в поисках заспавшейся куропатки, она скользила по холму со взглядом удрученным и озадаченным. Для неё не было тайной то, что должно было произойти там, у Дуба, однако те, что ищут власти, находят её путём насилия, но никак не мирным и здравым способом. Глубокая убежденность затормаживала движение, превращая то в механическое, с привкусом металлического скрежета. Всё более туманным становится взгляд, всё ниже опускаются брови и ярче бросаются в глаза шрамы. "Они хотят петь мне колыбель. Они видят меня насквозь. Они ..."
Воздух становится спертым; отдаленно к благоуханию пижмы примешивается запах смрада. Дыхание заметно сбивается, а в висках нарочито отбивает своё ритм дятел. Сжавшееся от панического ужаса сердце теперь предпочло отбивать свой ритм вдвое быстрее обычного. На фоне нарастающего шума в ушах и закипания крови раздается крик первых ранних птиц. Ведьма вскидывает морду к небу, и долгожданное расслабление даёт о себе знать. Тысячами мелких игл оно проходится по всему телу, оставляя приятное ощущение безмятежности и расслабленности. Навязчивость мыслей теперь становится чем-то обычным; этому никто не придает должного значения, однако их частота вполне может достигнуть отметки "вечность". Однако стоило поспешить. Воспользовавшись внезапно обретенной гармонией, Ведьма ускорилась, постепенно перейдя с благородной рыси на галоп.
В подобном темпе Баст пересекла границу с землями, именуемыми "Речной порог". Здесь же, не отказав себе в удовольствии, она несколько минут провела у клокочущих вод, так издалека напоминавших её собственные, но природная дисциплинированность упорно напоминала о себе, посему воды были оставлены довольно скоро. Так, в скором времени, Ферзь достигла Священного Дуба, где, судя по запаху, её уже ждали.
Сменив темп и дав организму отдышаться, Ведьма уже бодрой и легкой рысцой добралась до его подножия. Краем глаза белошкурая приметила приближения рассвета, робко заключив, что то сегодня будет необычайно красивым. Ведь сегодня была самая темная ночь. Ухмыльнувшись в противоречие своему суждению, Баст в этот самый момент уже поравнялась с Бикорном, очутившись в аккурат напротив его морды, в метрах двух, не больше. Разговор первой волчица начинать не спешила, но приветствие не заставило себя долго ждать:
— Утро доброе, - мягко обозначила волчица, улыбнувшись исключительно на этих словах. Удивительно, но вопрос, так явно витавший в воздухе, ни коим образом не отразился ни во взгляде, ни в целом на морде волчицы. Казалось, будто бы та действительно прибыла сюда исключительно по зову, не для дела, а лишь едва услышав своё имя - ведь этого требовал вожак! Абсолютно беспристрастный взгляд (коим, по обыкновению, смотрят на природу) коснулся морды Бикорна и лишь в момент, когда разноцветные огни её глаз коснулись переносицы бурого, вопросительно дернулась бровь. А вместе с ней и робкий укол, где-то под ребрами, не заставил себя ждать.