По травяному холму, ведущему к заячьей поляне, ползло бесформенно-расплывчатое тело тумана. Оно, холодное и влажное, обволакивало стройное тело Акации и плыло дальше, моментально заживляя все свои раны. Ни одно животное не могло сейчас видеть дальше двух оленьих прыжков и ориентироваться можно было только по звёздам. Небо, густое и разноцветное, засвечивалось на востоке - оттуда из-за острых скал ежедневно появлялась Солнце. И сейчас, видимо, разминая ноги, она готовилась преодолеть высокую преграду и озарить Соколиное плато.
Глубоко втянув воздух и пошевелив большими ушами-локаторами, Акация не заметила никакой опасности - её сердце билось в обычном ритме.
Так далеко она ещё никогда не заходила. Да, были дни, когда самка бродила возле шатучего моста и рассматривала руины с расстояния, но сегодня ночью произошло нечто необычное, и вот олениха уже здесь, на территории Ордена Света. Собаками здесь не пахло - все запахи забрал в себя туман. Рассекая его ногами, Акация то приподнималась выше по холму, то почти достигала ровной поверхности и каждый раз прислушивалась, ибо не хотела обнаружить себя.

Пару часов назад что-то вырвало её из мира грёз. Обычно спокойный и крепкий сон рассыпался, как глыба, и превратился в песок. Акации показалось, что по спине у неё бегут сотни муравьёв, оставляя за собой липкий и кислый сок. Вскочив и обернувшись, она конечно же никого не нашла. Это событие подстегнуло её отправиться к реке и окунуться в воду, но ноги сами несли её не к старой мельнице, а на территории Гласа Леса.
Там, встав на большой гладкий камень, она с облегчением приняла ванну из прохладных брызг, разлетающихся во все стороны от водопада. Светало. Спать сейчас уже совсем не хотелось, ровно как и возвращаться в лагерь. Вдруг что-то блеснуло впереди, на другой стороне реки. Это было похоже на огонёк из башни, о котором ходили легенды. "Давным давно, когда в каменных горах на побережье жили люди, самые хитрые из них поднимались в стройную белую башню, называемую маяком, и разжигали в ней пламя. Все, кто видел этот свет, стремились к нему и умирали."
Отряхнувшись, Акация устремилась на свет. Ей казалось, что он подаёт ей какой-то сигнал, как звёзды, мигающие ночью. Но вот из-за гор появлялись первые лучи, а далёкая иска не собиралась гаснуть. Преодолев и мост, и опасную тропу, самка наконец-то очутилась совсем близко.

"Стремились и умирали," - повторила она. Туман рассеивался - Солнце уже одной ногой переступила через хмурые склоны и гнала прочь так нелюбимую ею влагу. Вдруг, уловив еле различимый шум наверху, Акация резко вскинула голову и увидела огромное белое тело, несущееся на неё со скоростью горной реки.

Большое и доброе оленье сердце гнало кровь по артериям и венам с огромной скоростью. Оно пульсировало с такой силой, что сдавливало лёгкие изнутри и не давало Акации сделать глубокого вдоха. Самка стояла, как вкопанная, её ноги в мгновение ока отяжелели и перестали ей повиноваться, впрочем... Впрочем она и не собиралась убегать так просто.
Игнорируя появление зайца, она уставилась своими чёрными глазами на пса. Он был огромен, как скала, и даже на расстоянии Акация смогла разглядеть каждый желтоватый зуб, готовый вцепиться ей в глотку. В воздухе повисло напряжение, потоки солнечных лучей остановились и весь мир вокруг замер - в бешеных плясках была только её сердечная мышца. Неожиданно хищник стал замедляться, но по глазам олениха увидела всю его решимость. "Почему он замешкался?" - молнией пролетела мысль в голове. "Почему замешкалась я?" - и в эту же самую секунду она бросилась прочь, оставляя глупого зайца позади.
Она не могла поверить! Нелепый сон о муравьях повторялся наяву, вот только теперь шерсть на спине вздымалась далеко не от безобидных насекомых - ей в спину дышал огромный голодный пёс. Каждый шаг, каждый прыжок давался Акации с трудом, словно густые травяные корни поляны прирастали к её небольшим копытцам. Она не оглядывалась, но чувствовала всё - его взгляд, его настроение, его цели, оправдания и сомнения - вдруг всё встало на свои места. Она - туша, он - охотник, но это никогда ещё не было их ролями. "Ты воин, а не добытчик. Так и я не жертва - будущий наёмник," - обращалась она к нему, и почему-то знала, что он всё услышит.
Солнце отказывалось подниматься выше - ей не хотелось смотреть, как умирает ещё один олень. Вокруг всё ещё была какая-то часть низинного тумана и шерсть пса собирала всё больше влаги, тогда как на короткой оленьей шкуре роса почти не задерживалась. "Ты не сможешь гнаться за мной вечно," - снова обратилась к нему Акация. Неожиданно сердце её перестало бешено колотиться, она осознала, что не испытывает никакого кайфа от того, что снова бежит от хищника. Ей захотелось остановиться, но не для того, чтобы принять смерть, а, наоборот, чтобы взглянуть этому великану в глаза. Она так и сделала.

Из последних сил она набрала ещё ходу и резко, в прыжке, развернулась, как это делают маленькие горные козлята. Неведомые силы задержали её на влажной почве и она лицом к лицу была готова встретить незнакомца. Или знакомого? - вдруг Акации показалось, что она знает этого пса уже много лет.
- Фойхо, - не вслух, но очень громко, так, что у обоих почти зазвенело в ушах, нежно промолвила самка. - Остановись, твоя добыча давным давно скрылась под землёй.